Десантник с позывным «Водяной»: «Если врачи разрешат, я снова отправлюсь на фронт»

Сколько их сейчас, таких героев, раскидала по всему фронту война. Простые ребята, которые работали, воспитывали детей и строили планы на будущее. У всех ­ разные судьбы, и в то же время, схожие. Кто­то уже отвоевался, получив тяжёлое ранение. Но всё равно рвётся на фронт. К своим побратимам, чтобы вместе бить ненавистного врага.

Наш следующий боец, Вадим Вой­цеховский, один из них. Воевал немного. Но одного «горячего» месяца ему хватило с лихвой. Чтобы вспоминать до конца жизни всё то, что ему уготовила военная судьба. Дальше -­ прямая речь нашего земляка.

- Я много лет проработал на Криворожском рудоремонтном заводе. В литейном цеху, сборщиком горячих форм. Работа приносила удовольствие, был хороший коллектив. Но денег всегда не хватало. Бросил всё и уехал в Польшу. На такой же завод, где попал в такой ­ же литейных цех.

Я всегда был патриотично настроен. Поэтому, когда началась антитеррористическая операция на востоке страны, попросился на передовую. Это при том, что у нас была на заводе бронь на таких специалистов как я.

А ещё -­ я ни разу в жизни не держал автомат. Срочную не служил. Но хотел быть полезным там, где было нужнее. Это был 2015 год.

Меня не взяли. Сказали, жди. Но личное дело в военном комиссариате на меня всё­таки завели. Ведь до этого у меня был только белый билет.

Всё кардинально изменилось после 24 февраля прошлого года. Впрочем, как и для всей страны. Помню, утром приехал на завод (я на тот момент работал на частном небольшом предприятии на Смычке), а нас домой отправляют. Где­-то рядом «прилетело», и нас попросили «на выход», в целях безопасности.

Приехал домой, думаю, что делать. Собрал кое-­какие вещи и в Центр комплектования. Помню, там собралось много людей, все толпятся, пытаются как можно быстрее пробраться внутрь. Простоял полдня. Когда очередь дошла до меня, сказали, что я им не нужен. Ведь у меня нет воинской специальности. Да уже и не молодой.

Тогда стал проситься в территориальную оборону. Отказали тоже. Поехал к супермаркету, возле Собора. Там как раз набирал в ТрО. Спросили, служил ли срочную службу в армии. Ответил, что нет. Сказали: езжай домой, надо будет, позвоним.

Несколько месяцев я сидел без работы. А потом опять стал штурмовать центры комплектования. Повезло: узнал, что в одном из них работает мой хороший приятель. Он-­то и пообещал помочь.

Позвонил мне как­-то вечером и предложил прийти утром на собеседование. Задолго до открытия я уже стоял на пороге. Не знаю, чем я приглянулся комиссии, но меня сразу же записали в десантно-­штурмовую бригаду. Как видите, даже в 42 года не поздно начинать что­-то новое.

Моя военная биография началась в августе прошлого года, 25 числа. Когда я поехал в учебный центр, который находился под Житомиром. Когда я получил военный билет, то очень обрадовался. Теперь я был полноправным бойцом. Но предстояло ещё многому научиться.

Оружие сразу не дали, было много занятий по физической подготовке и теории. Через месяц осознал, что оказывается, у меня ещё есть силы и здоровье.

Жили в палатках, у нас был хороший коллектив. В учебный центр привезли много людей. Были ребята с Одессы, Львова, Николаева и Кропивницкого. В основном, все были примерно моего возраста или чуть меньше. Все поддерживали друг друга.

Меня и сейчас спрашивают, прыгал ли я с парашютом. Отвечаю, нет. Просто не было такой необходимости. А нагрузок и так хватало.

Через месяц занятий стали выезжать на полигон. Вот там была стрельба из разных видов оружия, тактические занятия по ведению боя и практические курсы по оказанию первой медицинской помощи.

Самое страшное, как сейчас помню, было побороть страх перед едущим на тебя танком. Лежишь в окопе, а он проезжает по тебе, ты выглядываешь из-­за бруствера и бросаешь в машину учебную гранату. Но ничего, привык.

Такой напряжённый марафон выдержали практически все ребята. Правда, было такое, что колени после практических занятий выворачивало от усталости. Не мальчики всё-­таки. Но ничего, стиснув зубы, продолжали постигать азы армейской премудрости. Знали, что наши знания пригодятся на передовой. И даже спасут жизнь.

Через два месяца я получил специальность гранатомётчика. Уже позже, в действующем воинском подразделении я стал стрелком­-снайпером.

Потом нас отправили в Днепропетровскую область, на пересылочный пункт. Там переночевали и поехали на фронт, на Донецкое направление.

Попал в седьмую роту. Так получилось, что в первом же бою нам пришлось прикрывать ребят из девятой роты. Стреляем, пытаясь отодвинуть врага вглубь населённого пункта. Вдруг из-­за холма, танк выезжает. И как «шарахнет».

При мне бойца смертельно ранило в голову, он сразу погиб. Много тогда было «трёхсотых». Очень тяжело сейчас всё это вспоминать.

Один раз в моего друга попала шальная пуля. Пробила бронежилет и остановилась в сантиметре от сердца. Не поверите, его спас мобильный телефон, который был в кармане.

Был один случай, когда отстреливались от противника. А выглянуть из укрытия не давали, поливали сильным огнём. Перебежал я тогда в другое место, выглянул. Увидел скопление рашистов. Недолго думая, пальнул в них из гранатомёта. Спрятался, тихо вроде. Выглядываю, чтобы посмотреть, как там. А мне кричат: «Водяной» (позывной Вадима. Он по гороскопу Водолей, -­ прим. ред.), куда ты «светишься», спрячься!». А я в ответ: «Хочу посмотреть, всех ли перебил!».

Хорошо помню тот день, когда я получил ранение. Мы были после дежурства, отдыхали. Неожиданно выехали танки и стал «отрабатывать» наши позиции.

Помню, резкая вспышка, грохот. Я очнулся, ничего не вижу. Парень, который стоял рядом со мной, лежит, его контузило сильно. Все бегают, кто-­то отстреливается, кто­то перевязывает раненых. А потом грузит их в машины.

Кричу, что ничего не вижу, первая мысль: всё, остался без глаз. Побежал в посадку, наугад. Там мне глаза промыли. Стал немного видеть. Потом подвели к БМП и сказали, чтобы прыгал туда быстрее. Кроме меня, туда ещё трёх «трёхсотых» положили. Как только начали движение, очередной хлопок.

Смотрю, бак с горючим пылает, кричат, чтобы прыгали с брони. Мы с машины соскакиваем и бежим назад. Нам кричат: назад, там уже никого не осталось, разворачивайтесь.

Оказывается, несколько снарядов попали в склад с боекомплектом и всё рвануло. Многие сгорели просто. Кто­-то меня схватил за ворот и подтянул на другой БМП. Машина развернулась на 180 градусов. Ребята сделали пару выстрелов в сторону противника. Снова развернулись и помчались подальше от эпицентра обстрела, в укрытие. Чтобы оттуда продолжать вести бой. Больше ничего не помню.

Потом началось моё лечение. Сначала был в Краматорске, там меня осмотрели врачи. Только в больнице увидел, что у меня еще разорван подбородок. Плюс две ноги простреляны. Повезло, что пули прошли навылет. Во время этого хаоса я ничего даже не почувствовал.

Ещё врач сказал, что хорошо, что я был в линзах. В правом глазу она смягчила удар. А так бы потерял зрение. Долечивался я уже в Днепре, в областной клинической больнице им. Мечникова.

«Бороду» мне зашили, глаза подлечили. Хотя, в левом глазу так и не вытянули до сих пор инородное тело, там ещё был ожог. Болит до сих пор. Жена, как только узнала что я в Днепре, сразу приехала в госпиталь. Сидели на кровати и плакали вместе.

Плюс у меня после всех потрясений диски сместились в спине. Частенько побаливает, мази помогают не всегда. Сейчас лечусь, пью горстями таблетки. Надеюсь, восстановлюсь и после войны опять вернусь в свой литейный цех на КЦРЗ.

Единственное обидно, что выплату за ранение получил только после звонка на горячую линию. Были проблемы и по заработной плате. Сказали, что меня вывели из штата воинского подразделения. А я говорю, что я на больничном. И у меня есть все необходимые бумаги, в которых указано, что я получил ранение в бою.

Сейчас пытаюсь восстановить военный билет. Он у меня вместе с внутренним и заграничным паспортами сгорел в рюкзаке, когда я бежал в посадку. Последний документ я делал специально. У меня была возможность обучаться в Англии, где нас ждали местные военные инструкторы.

Вот если бы врачи разрешили, я бы хоть и сейчас отправился на фронт. Иногда списываюсь или созваниваюсь со своими ребятами, которые сейчас на передовой. Им там тяжело. Но они готовы стоять до конца. А ещё мне по ночам снится война. Вскакиваю от крика. Потом долго не могу успокоиться. И не сплю до утра.

Егор Добрыдень