В цыганском рабстве

Пока криворожане бесплатно работали на ромов, те продавали их квартиру
То, что многие из нас, мягко говоря, относятся нетолерантно к представителям ромской национальности, ни для кого не секрет. Ведь именно среди цыган чаще всего встречаются те, кто не брезгует «зарабатывать» на жизнь воровством, мошенничеством, изготовлением и продажей наркоты и другими многочисленными способами, описание которых есть в одной очень познавательной книге – Уголовном кодексе.

Но то, что цыгане сделали с 65­-летней криворожанкой Людмилой Ковальчук и ее больным, состоящим на учете в ПНД, 39­-летним сыном Дмитрием, вообще за гранью моего понимания. Но не за гранью УК Украины, в котором данное преступление имеет свою четкую квалификацию по трем статьям ­ торговля людьми, незаконное лишение свободы и мошенничество (в общей сложности набегает на 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества).
...Людмила Ковальчук пришла в нашу редакцию в прошлую среду и с порога заявила: «Позавчера я сбежала из цыганского рабства, но там остался мой сын. Помогите»! В то, о чем она рассказала, поверить было трудно. Но не откликнуться на мольбы этой женщины мы не могли.

НЕ ПУСКАЙ ВОЛЧИШКУ В ДОМ
Людмила Петровна еще совсем недавно жила вместе со своим сыном в хорошей двухкомнатной квартире №62 в доме №6, что на микрорайоне 5-­й Заречный. Ее она со своим ныне покойным мужем получила в новостройке 26 лет назад, когда людей отселяли с поселка Роза. К сожалению, как говорилось выше, сын женщины болен, поэтому найти ему работу очень сложно. Сама же наша героиня получает мизерную пенсию в 1200 грн. Понятно, что при таких финансах жизнь матери и сына легкой не была.
В один из февральских дней нынешнего года к стоявшему возле своего подъезда Дмитрию подошел мужчина цыганской внешности и попросил прикурить. Разговорились. Незнакомец назвался Сергеем, сказал, что живет в соседнем доме №12. Дмитрий рассказал ему, что ищет работу. Сергей, в свою очередь, сообщил, что ему срочно нужен кладовщик на склад на Цент­ральном рынке. Зарплата ­ 150 гривен в день. На складе бьют орехи, которые скупаются у населения.
Дмитрий сказал, что посоветуется с матерью, попросил нового знакомого зайти к нему через полчаса.
Людмила Петровна, как только сын сообщил ей о своем желании работать, особо возражать не стала, поэтому, когда Сергей пришел к ним домой, Дмитрий согласился на его предложение. Как оказалось, у Сергея была работа и для пожилой женщины ­ он предложил ей за 2000 гривен в месяц колоть орехи. Предложение было заманчивым, ведь и денег заработать можно, и за сыном присмотреть, чтобы не обидели и не обманули.
На следующий день цыган вновь пришел к Ковальчукам, чтобы сказать, что с работой придется денек­другой подождать, мол, еще не уволился кладовщик, на чье место был приглашен Ковальчук.

А НЕ ПРИВАТИЗИРОВАТЬ ЛИ НАМ КВАРТИРКУ?
Сергей стал ежедневно приходить к матери с сыном, да не с пустыми руками. В одно из таких посещений хозяйка квартиры с горечью рассказала своему будущему работодателю, что собирается оформлять субсидию, но много задолжала за коммуналку, поэтому боится, что ей откажут.
­- А квартира у вас приватизирована? -­ поинтересовался гость.
­- Нет, -­ ответила Петровна.
-­ Да вы что?! -­ искренне удивился Сергей. -­ Ее срочно нужно приватизировать, иначе государство отберет за долги. А так квартира станет вашей частной собственностью, и никто не посмеет этого сделать.
-­ Я была категорически против приватизации, -­ рассказывает мне пенсионерка. ­- Так ему и сказала. Но Сергей настаивал, говорил, что заплатит за документы сам, а мы потом отдадим деньги со своего заработка. Я не соглашалась. Тогда он сказал, что ему нужны наши паспорта (в них, к слову, лежали наши ИНН­коды), так как необходимо оформить пропуска мне и сыну на склад, иначе на работу не примут. И мы отдали документы.
Прошла неделя. Старый кладовщик, по словам Сергея, все никак не мог уволиться. «Сочувствуя» тому, что мать с сыном по этой причине не могут трудоустроиться, «понимая» их сложное финансовое положение, цыган пригласил Ковальчуков на пару дней к себе «в гости» на Карнаватку. Заодно предложил и подработать.
­ У меня там дом, ­ пояснил он Дмитрию Ковальчуку. ­ Петровна приберется в нем, ты ­ огород к посадке подготовишь, а я вам заплачу. Там, смотришь, и место кладовщика, наконец, освободится.

ДОМ ЗА ВЫСОКИМ ЗАБОРОМ
Сергей привез криворожан в большой, но очень старый дом за высоким забором, где помимо него, жены и ребенка жили еще несколько цыганских семей. Он расположен на отшибе, через дорогу ­ кладбище.
Людмила Петровна приводила не в меру загаженное жилище в порядок, Дмитрий работал на огороде. Когда Ковальчуки справились с поставленной задачей, Сергей, которого близкие почему­то называли Артур, отвел их еще в один цыганский дом, чтобы «погостевали» и там, а заодно и прибрали. Потом еще в один и еще... На Карнаватке целое поселение ромов, так что работы хватало.
-­ Работали мы за еду, -­ вспоминает пенсионерка.- ­ Вначале нас кормили хорошо, даже очень, мы так и дома не кушали, а потом по миске супа стали давать и картошку без ничего. Спать приходилось на полу. Сергей-­Артур все обещал, что нам заплатит. Несмотря на мое нежелание приватизировать квартиру, он все же меня уговорил и запустил процесс... Потом отвез нас в село Антоновка, там у него тоже дом есть. И его я убрала. Сын же от рассвета до заката на полях трудился: копал, полол, готовил землю к посадке. Потом мы снова приехали в Кривой Рог. Сергей сказал, что для того, чтобы приватизировать квартиру, нужно, чтобы мы выписались из нее, а на следующий день он нас пропишет. Я ­ женщина юридически неграмотная, сын ­ тоже, откуда нам законы знать? По очереди нас Сергей отвез в паспортный стол, что в райисполкоме, и мы выписались из собственной квартиры. А вот с пропиской он не спешил, сказал, что очереди большие, некогда ему в них стоять, но просил не беспокоиться по этому поводу.

УБЕЖАЛИ, НО ВОЗВРАТИЛИСЬ
-­ Понимая, что нас держат за бесплатную рабочую силу, что с нашей квартирой может быть что­-то не то, я сказал Сергею, что не хочу больше оставаться у него в «гостях» и уезжаю с матерью домой, -­ рассказывает Дмитрий Ковальчук. -­ Но он вместе со своим другом Русланом завел меня за угол. Руслан достал обрез, приставил к моему животу и сказал, что никуда мы не уедем. С этого дня цыгане стали нас охранять. Мы даже на улицу выйти не могли. Выйдешь за забор ­- тут же бежит цыганенок и кричит, что мы сбежали. Цыгане собираются и нас обратно заталкивают во двор. Однажды мать не выдержала и сказала, что мы все равно уйдем, обратимся в полицию. Они стали кричать, а одна цыганка ­ тетя Люда, мать Сергея (но цыгане называют ее Лорой) подошла к моей матери и так сильно ударила ее по лицу, что она упала.
Но криворожанам однажды все же удалось сбежать. Приехали домой, зашли в квартиру, но тут позвонил Руслан, сказал, что Сергей ранен в ногу. Ехал на своей «пятерке», его подрезала «семерка» из которой его и обстреляли.
­ Руслан попросил, чтобы мы приехали, мол, Сергей хочет нам наши паспорта отдать и документы на приватизацию квартиры. Я не знаю, как ему удалось нас уговорить, но он сделал это! Приехал за нами, забрал, ­ вспоминают мать с сыном.
Однако раненый отдавать паспорта и не думал. Вместо этого он стал запугивать их. Так криворожане вновь стали выполнять тяжелую работу за миску супа под пристальной охраной ромов и их детей.

В БЕГАХ
А 13 июня случилась большая неприятность: один из ромов, гуляя в компании в кафе, что в Центрально­-Городском районе, подрезал ножом посетителя. Его задержали. А на следующее утро в дом, где жили наши герои, нагрянули омоновцы в полном обмундировании: балаклавах, бронежилетах, при оружии.
­- Пока спецназовцы обыскивали дом, ромы нас по­тихому препроводили в соседний ­ к цыгану Васе, -­ вспоминает Людмила Петровна. - ­ Сказали, чтобы мы не высовывались. Омоновцы задержали Руслана с Сергеем, но из полиции их отпустили в тот же день. Только побитых сильно.
Как только мужчины вернулись из полицейского участка, то сразу же собрали необходимые вещи и документы, посадили своих жен и детей в машины, а вместе с ними мать и сына Ковальчуков, и поехали в... Никополь.
­ Там мы два дня на плотине жили, ­ вспоминает Людмила Петровна. ­ Потом нас отвезли в город Орджоникидзе, мы там еще две недели у очередной сестры Сергея в доме провели. Я никак не могла понять, зачем ему было нужно нас по городам возить? Теперь понимаю. Он боялся, что пока он будет от полиции скрываться, мы снова возвратимся в свою квартиру. А ведь он уже нашел на нее покупателей. Не хотел, чтобы мы нечаянно во время «смотрин» нагрянули.
По приезде в Кривой Рог цыган повез Людмилу Петровну к нотариусу, что на площади Освобождения.
­- Сергей мне сказал, что приватизационные документы обязательно нужно подписать у нотариуса, иначе квартиру не приватизируешь. Он очень спешил, сказал, чтобы я скорее расписывалась. Я поверила ему и, не читая, расписалась. Сергей отдал секретарю нотариуса деньги, и мы уехали. День спустя принес мне бумагу, сказал, что это документ на приватизацию, в ней имя моего сына не значилось, только мое. Сергей сказал, что стоит приватизационный сертификат недешево, и мы должны отработать, а также те дорогие продукты, которые он нам вначале покупал.
РАБСКИЙ ТРУД
Отрабатывать хозяин отвез криворожан в небольшое село Петродолинское, что под Одессой.
-­ Мы жили в бараках, в которых раньше отбывали наказание на поселении женщины, совершившие нетяжкие преступления,- ­ вспоминает Дмитрий. -­ Зону расформировали, а строения остались. Комнаты ­ на восемь человек. Есть охранник. Всего нас было человек 100-­120. Это опустившиеся люди, в основном бомжи, которых цыгане, а именно они и заправляли в «колонии», собирали на вокзалах, лавочках, в подвалах и приво­зили на сезонные работы. Обещали кормить и платить по 2000 гривен в месяц. Только зарплату сказали, что отдадут по окончании сезона ­ через три месяца.
Правду сказали или соврали, Ковальчуки узнать не успели.
Работали они со своими братьями по несчастью на полях. Пололи, убирали урожай. Криворожане попали как раз на сборку огурцов и помидоров.
Поговаривали, что поля принадлежат то ли одесскому высокому чиновнику, то ли кому­то из районного начальства. Время от времени хозяин приезжал на своем «Джипе», чтобы проконтролировать, как трудятся на его полях работяги.
­ Будили нас на работу в полпятого утра, ­ вспоминает Дмитрий Ковальчук. ­ Кормили завтраком, везли на поле, в обеденное время давали полчаса на кормежку, которую привозили прямо на поле. Потом, не разгибая спины, под палящим солнцем, люди дорабатывали смену до полседьмого вечера. Ужинали и ­ спать. Выходной был положен раз в месяц. Но в этот день «отдыхающий» должен был провести уборку в комнате. Были мы там 13 дней. Каждый день просились, чтобы нас отпустили домой у Татьяны Михайловны ­ она там за главную. И тут неожиданно она нам говорит: «Хорошо, едьте». Дала немного денег, и мы с матерью на электричках приехали в Кривой Рог. И поехали к Сергею за ключами от нашей квартиры, приватизационным сертификатом и паспортами.

КВАРТИРА БОЛЬШЕ
НЕ ЕЁ
-­ Приехали на Карнаватку, -­ вспоминает пенсионерка.- ­ Говорю Сергею, мы тебе больше ничего не должны, все отработали, отдай наши ключи и документы. При разговоре присутствовали все проживающие в доме цыгане. Мать Сергея Люда протянула нам какие­то ключи, сказала, что это от ее квартиры, что в 14­м доме на Заречном, мол, идите и живите. А зачем мне ключи от чужой квартиры? Мне от своей нужны. И наши паспорта. Так ей и сказала. Тогда Люда стала кричать, что порчу на меня наведет, а потом меня ударила. Я выбежала за забор, кричу сыну: «Дима, иди ко мне», а он стоит как вкопанный. Я побежала. Они немного растерялись от моей наглости, а я, петляя за домами, скрылась. На дорогу выбежала, маршрутку тормознула и уехала.
Приехала Людмила Петровна на Заречный, к своему родному дому. Подняла голову вверх, а в ее квартире свет горит. Испугалась, что это ее преследователи в засаде притаились. Решила на лавочке во дворе переночевать. А утром вышла соседка, увидела ее и говорит: «Петровна, где ж ты была все это время? Квартиру твою продали, чужие люди в ней теперь живут».
Поднялась женщина на восьмой этаж, в дверь позвонила. Открыл ей молодой человек. Объяснил, что квартиру эту на днях купил. Куда делись вещи бывших хозяев ­ не знает.
Пошла Людмила Ковальчук в УВД. Рассказала обо всем, что с ней произошло, написала заявление. Попросила полицию сына от цыган вызволить, документы у них забрать.
­- На следующий день следователь сообщил, что наши паспорта у него, ­ рассказала женщина. ­ А насчет сына сказал, пусть еще пару дней у цыган побудет. Но у меня сердце не на месте, боюсь, что они его снова куда-­нибудь бесплатно работать увезут. Помогите Диму забрать!

СПАСТИ ДИМУ
Откликнувшись на мольбы матери, мы вместе с ней отправились на Карнаватку. Подъехав к дому, в котором насильно удерживали криворожан, зашли во двор. К нам навстречу вывалила целая толпа цыганских ребятишек и несколько женщин. Тут же стоял Дмитрий.
­- Дима! ­ мать бросилась к сыну. ­ Мы за тобой приехали.
-­ К нам поступила информация, что вы насильно удерживаете на своей территории Дмитрия Ковальчука, ­ представившись, обратилась я к одной из присутствующих женщин, как оказалось, матери Сергея­-Артура.
­- Кто его держит! Он сам уходить отсюда не хочет, -­ ответила Люда­-Лора.- ­ А на тебя, сука неблагодарная (она повернулась к Петровне ­ прим. авт.), я порчу наведу, ты, тварь, еще пожалеешь. Вы ей не верьте, она сумасшедшая и сын у нее больной.
Затем посыпался град проклятий, оскорб­лений, нецензурщины и угроз. Кричала так, что и мертвые на кладбище, что через дорогу от дома, могли «услышать». Когда же проклятия и маты посыпались и на нашу голову, мы решили быстро ретироваться. Прихватив Дмитрия, который успел забрать небольшой пакет со своими нехитрыми пожитками, вышли за ограду. Пока мать с сыном садились в машину, я решила сфотографировать дом. Но тут отворилась калитка и на улицу «посыпались» цыгане со словами:
­- Ты чего снимаешь? Иди сюда, тебе сказали... Куда ты их увозишь?
Сев в автомобиль, мы увидели, что ромы, поднимая комья земли (или камни?), стремительно приближаются. Наш водитель нажал на газ, но они успели подбежать к задней дверце и начали открывать ее. Но мы успели отъехать, полетевшие нам в след то ли комья земли, то ли камни, не достигли цели. Под всеобщие проклятия и обещания навести порчу, мы, наконец, скрылись с их глаз.
­ Ну и куда теперь вас везти? ­ спросила я у Ковальчуков. ­ Может, в Дом ночного пребывания?
­ Нет, поехали на КРЭС, там моя двоюродная сестра живет, ­ сказала Петровна.
Я с сомнением посмотрела на эту женщину, у которой другого имущества, кроме надетого на ней платья, не было. Не лучше выглядел и ее сын ­ в старом спортивном костюме и вьетнамках на ногах. И без копейки денег.
­ К сестре, так к сестре, ­ сказал наш водитель.

МЫ ЕЁ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ...
На следующий день мать и сын пошли в УВД, чтобы узнать, как продвигается их дело. Однако к следователю они не попали ­ дежурный на входе сообщил, что материалы переданы местному участковому. То есть, уголовного дела никто заводить не стал.
Вместе с нами Ковальчуки поехали на площадь Артема, в юридический центр, где оказывают бесплатные услуги малоимущим. Там им пообещали написать исковое заявление в суд по поводу признания сделки купли-­продажи квартиры недействительной, а также полное сопровождение государственного адвоката в суде.
Съездили мы и на микрорайон Заречный, по их старому адресу. Встретили соседку, которая все 26 лет прожила бок о бок с Ковальчуками.
­- Когда они зимой пропали, мы все подумали, что их и в живых уже нет, ­ рассказала женщина. ­ Зоя, соседка, у которой рядом с ними квартира, в одной перегородке, даже в милицию звонила, чтобы сообщить, что мать с сыном уже несколько месяцев не появляются, а в их квартиру какие­-то люди постоянно ходят. А в милиции говорят, найдите родственников, пусть они заявление напишут. А какие у них родственники, где их искать? Потом еще раз звонили. Нам милиционеры сказали, что Петровна и Димочка живы, где­-то на «колхозных» полях работают. Но мы все ­равно не поверили. Слава Богу, что они живы, мы и не надеялись их больше увидеть.
-­ Когда мать от ромов сбежала, меня Людмила-­Лора предупредила, что наша квартира может быть продана,- ­ рассказывает Дмитрий. -­ Сказала, что это ее «менты отжали». И тут же спросила, а зачем нам вообще квартира нужна?
- Поговорили мы и с управляющим ОСМД Владимиром Великодным.
­- Мы тут Петровне всем домом, как только началась эта эпопея с цыганами и приватизацией, пытались объяснить, что они хотят только одного ­- забрать у нее квартиру,- ­ рассказал он. ­ Предупреждали, что добром эти отношения не закончатся. Но она нас и слушать не хотела. Сказала, что это ее квартира, и она сама будет решать, как с ней быть.
Потом приехали двое каких-­то мужчин. Сказали, что один ­ юрист, а второй сообщил, что помогает хозяевам приватизировать квартиру, показал доверенность, свой пас­порт, документы на приватизацию (копии всех документов у меня есть). Попросили, чтобы я поставил подпись в одном из привезенных ими документов. Но я отказался. Сказал, что пока хозяйку квартиры живой не увижу, ничего подписывать не буду.
Они позвонили, дали мне трубку. Это была Людмила Петровна. Она сказала, что это люди, которые помогают приватизировать ее квартиру, и им я должен доверять. Потом продиктовала тем двум мужчинам свой коммунальный код для «Нова-­Кома». Они пошли в банк и заплатили долг по квартире не только за обслуживание дома (больше 1000 гривен, квитанцию мне показали), но и за все остальные коммунальные услуги (потому как продать квартиру с долгами у них бы не получилось). Все это время, пока матери с сыном не было, их квартира стояла открытой. Сюда постоянно приводили покупателей смотреть жилье. И, в конце концов, его продали.
Купил квартиру молодой мужчина, показал мне, как председателю ОСМД, документы, договор купли-­продажи, со всеми подписями и печатями, на основании чего я его и его супругу прописал. По документам выходило, что квартиру ему продала не ее хозяйка Людмила Ковальчук, а по нотариально заверенной доверенности какая-­то Лариса. Все бумаги я тщательно проверил, они подлинные. Очень жаль, что Петровна предпочла слушать не своих соседей, а доверилась каким­то цыганам и осталась без жилья.

Елена ЧЕРНИЧКИНА