В цыганском рабстве
Пока криворожане бесплатно работали на ромов, те продавали их квартиру
То, что многие из нас, мягко говоря, относятся нетолерантно к представителям ромской национальности, ни для кого не секрет. Ведь именно среди цыган чаще всего встречаются те, кто не брезгует «зарабатывать» на жизнь воровством, мошенничеством, изготовлением и продажей наркоты и другими многочисленными способами, описание которых есть в одной очень познавательной книге – Уголовном кодексе.
Но то, что цыгане сделали с 65-летней криворожанкой Людмилой Ковальчук и ее больным, состоящим на учете в ПНД, 39-летним сыном Дмитрием, вообще за гранью моего понимания. Но не за гранью УК Украины, в котором данное преступление имеет свою четкую квалификацию по трем статьям торговля людьми, незаконное лишение свободы и мошенничество (в общей сложности набегает на 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества).
...Людмила Ковальчук пришла в нашу редакцию в прошлую среду и с порога заявила: «Позавчера я сбежала из цыганского рабства, но там остался мой сын. Помогите»! В то, о чем она рассказала, поверить было трудно. Но не откликнуться на мольбы этой женщины мы не могли.
НЕ ПУСКАЙ ВОЛЧИШКУ В ДОМ
Людмила Петровна еще совсем недавно жила вместе со своим сыном в хорошей двухкомнатной квартире №62 в доме №6, что на микрорайоне 5-й Заречный. Ее она со своим ныне покойным мужем получила в новостройке 26 лет назад, когда людей отселяли с поселка Роза. К сожалению, как говорилось выше, сын женщины болен, поэтому найти ему работу очень сложно. Сама же наша героиня получает мизерную пенсию в 1200 грн. Понятно, что при таких финансах жизнь матери и сына легкой не была.
В один из февральских дней нынешнего года к стоявшему возле своего подъезда Дмитрию подошел мужчина цыганской внешности и попросил прикурить. Разговорились. Незнакомец назвался Сергеем, сказал, что живет в соседнем доме №12. Дмитрий рассказал ему, что ищет работу. Сергей, в свою очередь, сообщил, что ему срочно нужен кладовщик на склад на Центральном рынке. Зарплата 150 гривен в день. На складе бьют орехи, которые скупаются у населения.
Дмитрий сказал, что посоветуется с матерью, попросил нового знакомого зайти к нему через полчаса.
Людмила Петровна, как только сын сообщил ей о своем желании работать, особо возражать не стала, поэтому, когда Сергей пришел к ним домой, Дмитрий согласился на его предложение. Как оказалось, у Сергея была работа и для пожилой женщины он предложил ей за 2000 гривен в месяц колоть орехи. Предложение было заманчивым, ведь и денег заработать можно, и за сыном присмотреть, чтобы не обидели и не обманули.
На следующий день цыган вновь пришел к Ковальчукам, чтобы сказать, что с работой придется денекдругой подождать, мол, еще не уволился кладовщик, на чье место был приглашен Ковальчук.
А НЕ ПРИВАТИЗИРОВАТЬ ЛИ НАМ КВАРТИРКУ?
Сергей стал ежедневно приходить к матери с сыном, да не с пустыми руками. В одно из таких посещений хозяйка квартиры с горечью рассказала своему будущему работодателю, что собирается оформлять субсидию, но много задолжала за коммуналку, поэтому боится, что ей откажут.
- А квартира у вас приватизирована? - поинтересовался гость.
- Нет, - ответила Петровна.
- Да вы что?! - искренне удивился Сергей. - Ее срочно нужно приватизировать, иначе государство отберет за долги. А так квартира станет вашей частной собственностью, и никто не посмеет этого сделать.
- Я была категорически против приватизации, - рассказывает мне пенсионерка. - Так ему и сказала. Но Сергей настаивал, говорил, что заплатит за документы сам, а мы потом отдадим деньги со своего заработка. Я не соглашалась. Тогда он сказал, что ему нужны наши паспорта (в них, к слову, лежали наши ИННкоды), так как необходимо оформить пропуска мне и сыну на склад, иначе на работу не примут. И мы отдали документы.
Прошла неделя. Старый кладовщик, по словам Сергея, все никак не мог уволиться. «Сочувствуя» тому, что мать с сыном по этой причине не могут трудоустроиться, «понимая» их сложное финансовое положение, цыган пригласил Ковальчуков на пару дней к себе «в гости» на Карнаватку. Заодно предложил и подработать.
У меня там дом, пояснил он Дмитрию Ковальчуку. Петровна приберется в нем, ты огород к посадке подготовишь, а я вам заплачу. Там, смотришь, и место кладовщика, наконец, освободится.
ДОМ ЗА ВЫСОКИМ ЗАБОРОМ
Сергей привез криворожан в большой, но очень старый дом за высоким забором, где помимо него, жены и ребенка жили еще несколько цыганских семей. Он расположен на отшибе, через дорогу кладбище.
Людмила Петровна приводила не в меру загаженное жилище в порядок, Дмитрий работал на огороде. Когда Ковальчуки справились с поставленной задачей, Сергей, которого близкие почемуто называли Артур, отвел их еще в один цыганский дом, чтобы «погостевали» и там, а заодно и прибрали. Потом еще в один и еще... На Карнаватке целое поселение ромов, так что работы хватало.
- Работали мы за еду, - вспоминает пенсионерка.- Вначале нас кормили хорошо, даже очень, мы так и дома не кушали, а потом по миске супа стали давать и картошку без ничего. Спать приходилось на полу. Сергей-Артур все обещал, что нам заплатит. Несмотря на мое нежелание приватизировать квартиру, он все же меня уговорил и запустил процесс... Потом отвез нас в село Антоновка, там у него тоже дом есть. И его я убрала. Сын же от рассвета до заката на полях трудился: копал, полол, готовил землю к посадке. Потом мы снова приехали в Кривой Рог. Сергей сказал, что для того, чтобы приватизировать квартиру, нужно, чтобы мы выписались из нее, а на следующий день он нас пропишет. Я женщина юридически неграмотная, сын тоже, откуда нам законы знать? По очереди нас Сергей отвез в паспортный стол, что в райисполкоме, и мы выписались из собственной квартиры. А вот с пропиской он не спешил, сказал, что очереди большие, некогда ему в них стоять, но просил не беспокоиться по этому поводу.
УБЕЖАЛИ, НО ВОЗВРАТИЛИСЬ
- Понимая, что нас держат за бесплатную рабочую силу, что с нашей квартирой может быть что-то не то, я сказал Сергею, что не хочу больше оставаться у него в «гостях» и уезжаю с матерью домой, - рассказывает Дмитрий Ковальчук. - Но он вместе со своим другом Русланом завел меня за угол. Руслан достал обрез, приставил к моему животу и сказал, что никуда мы не уедем. С этого дня цыгане стали нас охранять. Мы даже на улицу выйти не могли. Выйдешь за забор - тут же бежит цыганенок и кричит, что мы сбежали. Цыгане собираются и нас обратно заталкивают во двор. Однажды мать не выдержала и сказала, что мы все равно уйдем, обратимся в полицию. Они стали кричать, а одна цыганка тетя Люда, мать Сергея (но цыгане называют ее Лорой) подошла к моей матери и так сильно ударила ее по лицу, что она упала.
Но криворожанам однажды все же удалось сбежать. Приехали домой, зашли в квартиру, но тут позвонил Руслан, сказал, что Сергей ранен в ногу. Ехал на своей «пятерке», его подрезала «семерка» из которой его и обстреляли.
Руслан попросил, чтобы мы приехали, мол, Сергей хочет нам наши паспорта отдать и документы на приватизацию квартиры. Я не знаю, как ему удалось нас уговорить, но он сделал это! Приехал за нами, забрал, вспоминают мать с сыном.
Однако раненый отдавать паспорта и не думал. Вместо этого он стал запугивать их. Так криворожане вновь стали выполнять тяжелую работу за миску супа под пристальной охраной ромов и их детей.
В БЕГАХ
А 13 июня случилась большая неприятность: один из ромов, гуляя в компании в кафе, что в Центрально-Городском районе, подрезал ножом посетителя. Его задержали. А на следующее утро в дом, где жили наши герои, нагрянули омоновцы в полном обмундировании: балаклавах, бронежилетах, при оружии.
- Пока спецназовцы обыскивали дом, ромы нас потихому препроводили в соседний к цыгану Васе, - вспоминает Людмила Петровна. - Сказали, чтобы мы не высовывались. Омоновцы задержали Руслана с Сергеем, но из полиции их отпустили в тот же день. Только побитых сильно.
Как только мужчины вернулись из полицейского участка, то сразу же собрали необходимые вещи и документы, посадили своих жен и детей в машины, а вместе с ними мать и сына Ковальчуков, и поехали в... Никополь.
Там мы два дня на плотине жили, вспоминает Людмила Петровна. Потом нас отвезли в город Орджоникидзе, мы там еще две недели у очередной сестры Сергея в доме провели. Я никак не могла понять, зачем ему было нужно нас по городам возить? Теперь понимаю. Он боялся, что пока он будет от полиции скрываться, мы снова возвратимся в свою квартиру. А ведь он уже нашел на нее покупателей. Не хотел, чтобы мы нечаянно во время «смотрин» нагрянули.
По приезде в Кривой Рог цыган повез Людмилу Петровну к нотариусу, что на площади Освобождения.
- Сергей мне сказал, что приватизационные документы обязательно нужно подписать у нотариуса, иначе квартиру не приватизируешь. Он очень спешил, сказал, чтобы я скорее расписывалась. Я поверила ему и, не читая, расписалась. Сергей отдал секретарю нотариуса деньги, и мы уехали. День спустя принес мне бумагу, сказал, что это документ на приватизацию, в ней имя моего сына не значилось, только мое. Сергей сказал, что стоит приватизационный сертификат недешево, и мы должны отработать, а также те дорогие продукты, которые он нам вначале покупал.
РАБСКИЙ ТРУД
Отрабатывать хозяин отвез криворожан в небольшое село Петродолинское, что под Одессой.
- Мы жили в бараках, в которых раньше отбывали наказание на поселении женщины, совершившие нетяжкие преступления,- вспоминает Дмитрий. - Зону расформировали, а строения остались. Комнаты на восемь человек. Есть охранник. Всего нас было человек 100-120. Это опустившиеся люди, в основном бомжи, которых цыгане, а именно они и заправляли в «колонии», собирали на вокзалах, лавочках, в подвалах и привозили на сезонные работы. Обещали кормить и платить по 2000 гривен в месяц. Только зарплату сказали, что отдадут по окончании сезона через три месяца.
Правду сказали или соврали, Ковальчуки узнать не успели.
Работали они со своими братьями по несчастью на полях. Пололи, убирали урожай. Криворожане попали как раз на сборку огурцов и помидоров.
Поговаривали, что поля принадлежат то ли одесскому высокому чиновнику, то ли комуто из районного начальства. Время от времени хозяин приезжал на своем «Джипе», чтобы проконтролировать, как трудятся на его полях работяги.
Будили нас на работу в полпятого утра, вспоминает Дмитрий Ковальчук. Кормили завтраком, везли на поле, в обеденное время давали полчаса на кормежку, которую привозили прямо на поле. Потом, не разгибая спины, под палящим солнцем, люди дорабатывали смену до полседьмого вечера. Ужинали и спать. Выходной был положен раз в месяц. Но в этот день «отдыхающий» должен был провести уборку в комнате. Были мы там 13 дней. Каждый день просились, чтобы нас отпустили домой у Татьяны Михайловны она там за главную. И тут неожиданно она нам говорит: «Хорошо, едьте». Дала немного денег, и мы с матерью на электричках приехали в Кривой Рог. И поехали к Сергею за ключами от нашей квартиры, приватизационным сертификатом и паспортами.
КВАРТИРА БОЛЬШЕ
НЕ ЕЁ
- Приехали на Карнаватку, - вспоминает пенсионерка.- Говорю Сергею, мы тебе больше ничего не должны, все отработали, отдай наши ключи и документы. При разговоре присутствовали все проживающие в доме цыгане. Мать Сергея Люда протянула нам какието ключи, сказала, что это от ее квартиры, что в 14м доме на Заречном, мол, идите и живите. А зачем мне ключи от чужой квартиры? Мне от своей нужны. И наши паспорта. Так ей и сказала. Тогда Люда стала кричать, что порчу на меня наведет, а потом меня ударила. Я выбежала за забор, кричу сыну: «Дима, иди ко мне», а он стоит как вкопанный. Я побежала. Они немного растерялись от моей наглости, а я, петляя за домами, скрылась. На дорогу выбежала, маршрутку тормознула и уехала.
Приехала Людмила Петровна на Заречный, к своему родному дому. Подняла голову вверх, а в ее квартире свет горит. Испугалась, что это ее преследователи в засаде притаились. Решила на лавочке во дворе переночевать. А утром вышла соседка, увидела ее и говорит: «Петровна, где ж ты была все это время? Квартиру твою продали, чужие люди в ней теперь живут».
Поднялась женщина на восьмой этаж, в дверь позвонила. Открыл ей молодой человек. Объяснил, что квартиру эту на днях купил. Куда делись вещи бывших хозяев не знает.
Пошла Людмила Ковальчук в УВД. Рассказала обо всем, что с ней произошло, написала заявление. Попросила полицию сына от цыган вызволить, документы у них забрать.
- На следующий день следователь сообщил, что наши паспорта у него, рассказала женщина. А насчет сына сказал, пусть еще пару дней у цыган побудет. Но у меня сердце не на месте, боюсь, что они его снова куда-нибудь бесплатно работать увезут. Помогите Диму забрать!
СПАСТИ ДИМУ
Откликнувшись на мольбы матери, мы вместе с ней отправились на Карнаватку. Подъехав к дому, в котором насильно удерживали криворожан, зашли во двор. К нам навстречу вывалила целая толпа цыганских ребятишек и несколько женщин. Тут же стоял Дмитрий.
- Дима! мать бросилась к сыну. Мы за тобой приехали.
- К нам поступила информация, что вы насильно удерживаете на своей территории Дмитрия Ковальчука, представившись, обратилась я к одной из присутствующих женщин, как оказалось, матери Сергея-Артура.
- Кто его держит! Он сам уходить отсюда не хочет, - ответила Люда-Лора.- А на тебя, сука неблагодарная (она повернулась к Петровне прим. авт.), я порчу наведу, ты, тварь, еще пожалеешь. Вы ей не верьте, она сумасшедшая и сын у нее больной.
Затем посыпался град проклятий, оскорблений, нецензурщины и угроз. Кричала так, что и мертвые на кладбище, что через дорогу от дома, могли «услышать». Когда же проклятия и маты посыпались и на нашу голову, мы решили быстро ретироваться. Прихватив Дмитрия, который успел забрать небольшой пакет со своими нехитрыми пожитками, вышли за ограду. Пока мать с сыном садились в машину, я решила сфотографировать дом. Но тут отворилась калитка и на улицу «посыпались» цыгане со словами:
- Ты чего снимаешь? Иди сюда, тебе сказали... Куда ты их увозишь?
Сев в автомобиль, мы увидели, что ромы, поднимая комья земли (или камни?), стремительно приближаются. Наш водитель нажал на газ, но они успели подбежать к задней дверце и начали открывать ее. Но мы успели отъехать, полетевшие нам в след то ли комья земли, то ли камни, не достигли цели. Под всеобщие проклятия и обещания навести порчу, мы, наконец, скрылись с их глаз.
Ну и куда теперь вас везти? спросила я у Ковальчуков. Может, в Дом ночного пребывания?
Нет, поехали на КРЭС, там моя двоюродная сестра живет, сказала Петровна.
Я с сомнением посмотрела на эту женщину, у которой другого имущества, кроме надетого на ней платья, не было. Не лучше выглядел и ее сын в старом спортивном костюме и вьетнамках на ногах. И без копейки денег.
К сестре, так к сестре, сказал наш водитель.
МЫ ЕЁ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ...
На следующий день мать и сын пошли в УВД, чтобы узнать, как продвигается их дело. Однако к следователю они не попали дежурный на входе сообщил, что материалы переданы местному участковому. То есть, уголовного дела никто заводить не стал.
Вместе с нами Ковальчуки поехали на площадь Артема, в юридический центр, где оказывают бесплатные услуги малоимущим. Там им пообещали написать исковое заявление в суд по поводу признания сделки купли-продажи квартиры недействительной, а также полное сопровождение государственного адвоката в суде.
Съездили мы и на микрорайон Заречный, по их старому адресу. Встретили соседку, которая все 26 лет прожила бок о бок с Ковальчуками.
- Когда они зимой пропали, мы все подумали, что их и в живых уже нет, рассказала женщина. Зоя, соседка, у которой рядом с ними квартира, в одной перегородке, даже в милицию звонила, чтобы сообщить, что мать с сыном уже несколько месяцев не появляются, а в их квартиру какие-то люди постоянно ходят. А в милиции говорят, найдите родственников, пусть они заявление напишут. А какие у них родственники, где их искать? Потом еще раз звонили. Нам милиционеры сказали, что Петровна и Димочка живы, где-то на «колхозных» полях работают. Но мы все равно не поверили. Слава Богу, что они живы, мы и не надеялись их больше увидеть.
- Когда мать от ромов сбежала, меня Людмила-Лора предупредила, что наша квартира может быть продана,- рассказывает Дмитрий. - Сказала, что это ее «менты отжали». И тут же спросила, а зачем нам вообще квартира нужна?
- Поговорили мы и с управляющим ОСМД Владимиром Великодным.
- Мы тут Петровне всем домом, как только началась эта эпопея с цыганами и приватизацией, пытались объяснить, что они хотят только одного - забрать у нее квартиру,- рассказал он. Предупреждали, что добром эти отношения не закончатся. Но она нас и слушать не хотела. Сказала, что это ее квартира, и она сама будет решать, как с ней быть.
Потом приехали двое каких-то мужчин. Сказали, что один юрист, а второй сообщил, что помогает хозяевам приватизировать квартиру, показал доверенность, свой паспорт, документы на приватизацию (копии всех документов у меня есть). Попросили, чтобы я поставил подпись в одном из привезенных ими документов. Но я отказался. Сказал, что пока хозяйку квартиры живой не увижу, ничего подписывать не буду.
Они позвонили, дали мне трубку. Это была Людмила Петровна. Она сказала, что это люди, которые помогают приватизировать ее квартиру, и им я должен доверять. Потом продиктовала тем двум мужчинам свой коммунальный код для «Нова-Кома». Они пошли в банк и заплатили долг по квартире не только за обслуживание дома (больше 1000 гривен, квитанцию мне показали), но и за все остальные коммунальные услуги (потому как продать квартиру с долгами у них бы не получилось). Все это время, пока матери с сыном не было, их квартира стояла открытой. Сюда постоянно приводили покупателей смотреть жилье. И, в конце концов, его продали.
Купил квартиру молодой мужчина, показал мне, как председателю ОСМД, документы, договор купли-продажи, со всеми подписями и печатями, на основании чего я его и его супругу прописал. По документам выходило, что квартиру ему продала не ее хозяйка Людмила Ковальчук, а по нотариально заверенной доверенности какая-то Лариса. Все бумаги я тщательно проверил, они подлинные. Очень жаль, что Петровна предпочла слушать не своих соседей, а доверилась какимто цыганам и осталась без жилья.
Елена ЧЕРНИЧКИНА